ИНТЕРВЬЮ, ПУБЛИКАЦИИ, ТЕКСТЫ
про Алину Тулякову (Алонсо)
|
Марина Гончарова “Голубая мечта” Юлия Беломлинская “Полёт валькирий” Елена Пудовкина “Зачем искусствоведу шпага?” Анна Ершова Репетиция доблести Вера Кизилова Звон клинков Ася Кюккельман Держите Вашу шпагу, мадам |
НА НЕВСКОМ
октябрь 2007
Текст: Марина Гончарова
ГОЛУБАЯ МЕЧТА
любить могут люди похожие на детей и в этом их тайна
герман гессе
Жизнь Алины Алонсо, урожденной Туляковой, жены Владимира Шинкарева есть бесконечная материализации романтических представлений, что парадокс, который многим может показаться (и, видимо, кажется) даже нонсенсом. Действительно, если с ледяной трезвостью взрослого человека отнестись к мечте как к категории идеальной, а, значит, в принципе не нуждающейся в достижении, это и правильно. Но сравним. Невинное дитя скажет так: «Скоро мы поедем к морю». Умудренный житейским опытом родитель – иначе: «Скоро мы должны поехать к морю». И что интересно – дитя поедет точно, а вероятность того же для родителя пропорциональна степени его осторожности.
УЧАСЬ в пятом классе, Алина прочитала «Три мушкетера», но с барышнями Дюма себя не ассоциировала, хотя и ангельской красоты девочкой была. Стала фехтовать с подружкой на самодельных шпагах, мечтая о настоящих. В восьмом классе впервые услышала Rolling Stones, но с поклонницами себя не ассоциировала. В старших классах мальчики в нее влюблялись, а она с ними дружила. В этой связи вспоминается родившаяся в глубокой старине тяга романтических девушек всех народов к переодеванию в юношей с той или иной целью. И представляется мне почему-то Алина прекрасным пажом и оруженосцем благородного рыцаря средневековья, в берете с пером и бархатном камзоле, и все вокруг раскусили этот маскарад кроме господина.
В ПЕРВЫЙ первый раз Алина вышла замуж, когда ей исполнилось 20 лет. Ей казалось, что это так хорошо – выйти замуж в 20 лет. Она училась в Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта (ЛИИЖТе), ее первый муж, безумно красивый ленинградский испанец – в Корабелке. Они вместе ходили на подпольные сейшны и другие альтернативно-музыкальные мероприятия.
ПОСЕЛИЛИСЬ супруги Алонсо в большой, почти фамильной, квартире семьи Туляковых близ Австрийской площади. Почти – потому что досталась она после снятия блокады в 1943 году взамен очень похожей, расположенной в соседнем доме, но разрушенной в одну из бомбежек. В кабинете до сих пор стоит массивный письменный стол деда Алины. В 23 года за два дня Алина потеряла родителей, и ее судьба так резко переменилась, что она сочла за наиболее правильное расстаться и с мужем. Другая, оставшись безо всякой поддержки, напротив, держалась бы за полу сюртука крепче крепкого. Между тем, следует сразу сказать, что феминисткой Алина Алонсо ни в коем случае не назовешь. Поведение своё она объясняет просто и совершенно по-детски: «Та жизнь кончилась, наступала новая. Я в таких случаях не думаю о своей практической пользе, поступаю интуитивно». О том же и Вирджиния Вульф, хоть и феминистка, напоминая, что можно ли давать возможность истине взять верх над чувствами?- нет, нельзя.
СТАЛА Алина жить одна, продолжая строить свои отношения с противоположным полом на основе дружеской и не думая по-прежнему о выгодном браке, ценя дружбу выше любовной привязанности, и именно друзья заменили ей семью. Сева Гаккель в своей книге про «Аквариум как способ ухода за кортами» пишет об Алине как о фантастической девушке, у которой квартировали все знаменитые петербургские рок-музыканты, включая и его самого.
Алина. То, что я предоставляла друзьям кров – мало, они делились со мной гораздо большим – своими знаниями об искусстве, философии, религии, своим миропониманием, они сформировали меня такой, как я есть.
Даже внешним образом ее занимались, помогая создать достойный необычной романтической красоты своей подруги стиль одежды. Например, Тимур Новиков модели жакета проектировал.
Алина. Помню, сарафанчик мне придумывали, чтобы в тусовку ехать… Тусовка тогда обозначала то, что сейчас называют системой, а не модную вечеринку. Хиппи называли тусовкой путешествие автостопом. Я десять лет, каждое лето, ездила в тусовку стопом, или, используя терминологию тех лет, была на трассе. Всему лучшему, что есть во мне, я обязана хиппианству. Что лучшее в хиппианстве? Обычные христианские нормативы. Доброе отношение к каждому человеку, помощь в дороге. Мы выходили на дорогу совсем без вещей, только с любимой книгой, например, у меня – стихи Алексея Константиновича Толстого. Это означало отсутствие корыстных целей и привязанностей одновременно. Строили шалаш где-нибудь на Байкале и жили там. В идеале – это чистые, здоровые, свободные отношения, очень ценное времяпрепровождение. Нет, в коммунах я никогда не жила, у меня был круг близких друзей, которых даже называли алонситы…Наркотики? Это не есть визитная карточка хиппианства. Мое личное мнение – любая зависимость унижает, лично я хочу быть свободной. Я верю в разум и очень ценю интеллект, мне жаль их уничтожать.
КАК ЧЕЛОВЕК свободный от любых доктрин, каст и чрезмерного хозяйственного усердия, Алина легко позволила своей квартире стать пересечением разных кругов – музыкальных, литературных, изобразительных, киношных, андеграунда Москвы и андеграунда Петербурга, называлось это салон Алины Алонсо. Здесь было снято несколько фильмов, самый известный широкой публике – «Взломщик». Одним из лучших друзей Алины был самый талантливый и яркий ленинградский панк Андрей Панов, или Свинья. Да и Севу Гаккеля (который как-то заметил, что знакомы они с Алиной лет 50!), несмотря на его вечную косу за спиной, хождение босиком и раздачу манны небесной в молодости, сама Алина к хиппи не причисляет. «Сева – музыкант», – нежно говорит она о своем куме, крестном отце сына Сергия.
Алина. В первую неделю жизни Сережи все мои друзья приходили его купать или хотя бы смотреть, как купают. Потом друзья по очереди приходили сидеть с ним, когда я сдавала экзамены в институте. До шести лет, до школы и пока можно было не покупать билет, мы с Сергием каждый год ездили в Европу.
С профессией он пока не определился, но, в любом случае, личность творческая, у него прекрасный вкус, хорошо рисует – с Володей вместе рисовали мне картины и писали поздравления к праздникам.
ШИНКАРЕВ увидел свою будущую жену впервые в 1985 году, и вот как он в неповторимой своей писательской манере повествует об этом: «У митьков была выставка в мастерской Семичева – одна из первых наших выставок, где-то третья, наверное. Народу много, много и незнакомых, и трезвых – тут приходит Олег Котельников с девицей. Маленькая, аккуратная – ослепительной, невероятной красоты, как сказано у Довлатова, «таких даже в метро не видел», впрочем потом оказалось, что она и не ездит в метро. Котельников серьезно, трезво заявляет вполголоса: «Это очень ценный искусствовед и журналистка, подарите ей по картине». Я подарил хороший пейзаж, потом сожалел о нем, скучал. ( Кстати, у меня в литературе есть фраза: «Он подарил ей по пьянке столько прекрасных картин, что, не в силах обойтись без них, женился»). Потом я, естественно, стал ей звонить, осведомлялся, как идет работа над статьями о митьках, не нужна ли информация, помощь. Она вежливо и холодно просила подождать, не до митьков ей, мол, пока».
АЛИНА к тому времени закончила искусствоведческий факультет института им. Репина и начала вести художественную хронику в газете «Смена», стала первым критиком некрореализма. То есть Котельников не покривил душой, представляя ее Шинкареву. Картины, кстати, подаренные на той выставке, будут экспонироваться вскоре в «Борее», но об этом ниже. Сейчас пойдем по мэйнстриму.
Алина. Увидела я Володеньку впервые, когда появилось движение митьков, создателем и идеологом которого был именно Шинкарев. Хотя книжку «Максим и Федор» прочитала раньше, и стала она моей любимой навсегда. Володенька поразил меня сначала силой интеллекта, а потом и романтической внешностью. (Вот он, на картине в образе Чапаева, в бурке и папахе, и нетрудно вовсе представить его в синем плаще мушкетера. – Авт.) Но он был женат тогда, а с женатым мужчиной мои отношения построены быть не могли, на чужом несчастье своего счастья не построишь. И я стала ждать. Тяготило ли ожидание? Нет. У меня была очень интересная жизнь, прекрасные друзья. Сексуально я не озабочена, а кобелей вообще не люблю. Любовники – это преходяще, а друзья – навсегда, зачем их терять.
Вторая встреча Алины и Володи произошла в 1992 году, на юбилейной выставке митьков в Русском музее. Все соответствовало мечте, они просто встретились – и все. В ЗАГС отправились не сразу, но нужно было все-таки отдать дань советской бюрократии и облегчить Алине отношения с социумом, она несет на себе это бремя, правда, добровольно и не тяготясь, за всю семью. Расписались в книге регистрации актов гражданского состояния в будний день. Медового месяца не было. Зато сейчас каждый выезд в Европу вдвоем – суть тот самый недополученный медовый месяц.
Алина. И чувства наши не притупляются, потому что способность любить напрямую зависит от интеллектуальных способностей человека, особенно мужчины, а женщина, как свет отраженный, всегда что-то воспримет из этого, чего не поймет умом, интуиция подскажет. Духовно богатый мужчина неповторим и интересен всегда, глубок, разнообразен.
Как жена создателя митьков, Алина тем ни менее причастной себя к группе «Митьки» не ощущает. «Мне не близка их деятельность, – говорит. – Да и Володя ведь не действующее лицо, а автор мифа».
С ДРУГОЙ стороны, традиции митьковские Алина поддерживает. Взялись все митьковские жены коллажи по картинам мужей вышивать, вот и Алина, живя летом на даче в Тарховке, занялась женским творчеством, вышила на нескольких подушках картину, подаренную ей Шинкаревым «Кот объелся и лежит в цветах». Кот спит в цветах вечером, и ночью, и утром, и днем. Кстати, в Тарховке и акции продолжают проводиться. Приглашаются друзья и сначала, например, все фехтует и со страстью к тому же, с азартом, затем Шинкарев дает мастер-класс живописи с итоговой выставкой, затем соревнование по стрельбе (из винтовки, которую художник и музыкант Валера Морозов подарил, когда Сережа пошел в первый класс ). Как отмечает Алина, это – идеальный летний день для компании из 20 человек, проведенный с пользой и удовольствием.
СОБСТВЕННО, описав материализации каждой голубой мечты Алины Алонсо, подходим к самой заветной, она материализовалась позже всех. Сначала через Сережу, который получил основы спортивного фехтования. «Нет, – честно отвечает на вопрос Алина. – Это хотел не он, это хотела я». И только три года назад Алине удалось организовать Санкт-Петербургский Фехтовальный Клуб, и придумать праздник День фехтовальщика.
Алина. Мне хотелось вывести фехтование из-под гнета спорта, из-под его идеологии, мы занимаемся и спортивным, и сценическим, и историческим фехтованием – без привязанности к результату, ради процесса. Фехтовать – это редкое ощущение, это настоящее счастье. Человек с годами устает, тускнеет, поэтому нужен элемент игры, побега от взрослых забот.
Чтобы вечно владеть тайной любви, нужно возвращаться в детство.
И вот теперь то ниже о картинах, подаренных Алине Алонсо ее знаменитыми друзьями. Живопись эту замечательную можно будет увидеть 2- 13 октября в Арт-центре «Борей», плюс сборник арт-статей Алины и другие интереснейшие и поучительнейшие экспонаты.
НА НЕВСКОМ
Проект «Бедная девушка».
Юлия Беломлинская
ПОЛЕТ ВАЛЬКИРИЙ.
Вот, кажется, Девушка и Бабушка – совсем разные вещи, но это не всегда так. Например, Алина Алонсо – моя следующая Бедная девушка, получила кличу «Бабушка Русского рока» – когда ей еще не было тридцати…
Она очень возмутилась названием статьи этой статьи.
– Ну как же? Валькирии – это ж язычество! А я – православная…
Но мои истории о Бедных девушках – это всегда обобщение, попытка рассмотреть разные ипостаси женской судьбы на каком нибудь одном, ярком примере.
В данном случае, рассказ будет о Бедных девушках, которых принято называть жены Артистов или подруги Поэтов.
И подруги эти – всегда боевые. Может быть, потому что дороги творческой интеллигенции – всегда фронтовые. Вот говорят Музы, Музы… А какие тут, к черту, Музы? Это там, в древней Греции, были Музы. А почему бы им не быть, когда кругом, или развитая демократия, или какой-нибудь симпатичный тиран. Свобода слова, и главное, никаких проблем с отоплением: тепло, народ ходит практически в голом виде Конечно, в том мире Художник чувствовал себя достаточно защищенным, не нуждался в постоянной поддержке.
А у нас – тут, какие ж Музы? Вечный бой.
Иногда с ветряными мельницами, но и тогда современному Дон-Кихоту требуется чтобы Дульцинея, Альдонса, Санчо и Росинант каким то образом слились в одно целое. А чаще всего, жизнь Художника – это битва всерьез. И каждый настоящий Художник – вынужден быть героем. И не Музы озаряют его тяжкое бытие, а именно что Валькирии летают над героями: помощницы, защитницы.
Алина, как раз, из таких девушек.
Она рано осталась одна, «без взрослых», в большой квартире на Петроградской, и семью ей заменили друзья: чердачная богема – художники, поэты, рокеры…
Мое первое видение Алины – вечер какого-то первого января: забинтованная голова. Тот Новый год все праздновали почему-то на Невском – было бурное народное гулянье, и на Алину упала льдина. Или кто-то сдуру кинул, сейчас уж не помню…
Потом уже увидела Алину во всей красе, с копной «нарядных» волос.
Я-то как раз никогда не посещала ее квартиру-салон, в которой звенели гитары, снимались фильмы, читались стихи, и можно было повидать живьем всю энциклопедию питерской неофициальной культуры, и конечно была сплетня, что мы друг друга терпеть не можем. Мы всегда смеялись над этой сплетней, случайно встречаясь на родной Петроградке, заходя в какую-нибудь нору, на кофеек и, с удовольствием, сплетничая, о городских сплетнях и сплетниках.
Нам-то обоим было понятно, по какой причине, я не являюсь завсегдатаем алининого салона: в таком месте, конечно, должна быть только одна главная девушка, а для меня место девушки неглавной – в те годы было совершенно неприемлемо. Мне надо было царить в любом месте, где бы я ни оказалась, а у Алины в салоне-притоне, ясно было, что и без меня, есть кому царить.
Но это никак не мешало нам всегда издали нравится друг другу.
Помню, на каком то рок-фестивале, я стояла одна грустная – не своя тут, в рок- мире, и беременная Алина подошла, подбодрила меня. Я тогда расстроилась, что великолепные волосы коротко пострижены: Алина готовилась растить долгожданное дитя – стало не до волос.
Последний раз встретились перед самым моим отъездом – она была уже с колясочкой, на дворе стоял тревожный 89-й. Все нервничали. Непонятно было – чего будет? Алина говорила, что да, правильно, надо отсюда валить – потому что всем тяжело и страшно. А уж одной с ребенком – вдвойне. Она тоже собиралась уезжать – друзья звали в Лондон. Несколько лет Алина провела в Европе – путешествовала с младенцем, по Англии, Дании, Шотландии. Зарабатывала тем, что читала лекции про современное русское искусство и советский андерграунд. До тех пор, пока сын не пошел в школу.
В моем американском житии, Алина периодически возникала неким фантомом. Например, в начале нынешнего века, в Джерси-Сити помогаю Володе Шинкареву покупать одежду для жены, он говорит:
– Да нет же, у Алины совсем другой стиль!
Стиль… А откуда ж мне знать какой у нее стиль?
О том что такое свой стиль – я поняла, только попав на Запад. А в нашей юности…
Да, всегда были женщины стильные и не очень, но о каком же своем стиле могла идти речь, если одеваться можно было только в то, что случайно достали, подарили, купили у фарцовщиков, нашли в комиссионке, и в редких случаях, сами сшили и связали, из, опять же, тех ниток и тканей, которые удалось, опять же, достать. При таком раскладе еле-еле удавалось вообще иметь стиль, ну а уж о том, чтобы какой то специально свой – вроде бы и мечтать не приходилось. Стилей было в сущности два: один – фольклорно-хипушный, как писал Бунин «в стиле бедности», а другой фарцовщицко-роскошный, в этом стиле тон задавали знаменитые валютчицы, женщины с хорошим вкусом и хорошими материальными возможностями.
Такие вот были забавные времена… А теперь то конечно выяснилось, что у нас бывает свой стиль.
– Ну и какой у нее стиль?
– Романтический! Бархат, кружева, жабо всякие…
Наверное, она всегда была такая – романтическая. Сказочная принцесса-фея? Нет, сирота. Но такая, которую воспитывает добрая тетя, или бабушка: достоевская Настенька. Без мачехи и злых сестер. Но с целой армией Жильцов и Мечтателей!
С чередой романтических любовных историй. С облаком сплетен, столь изысканных и неправдоподобных, что правильнее будет назвать их легендами…
Кто-то становится ее мужем, кто-то снимает у нее комнату, кто-то ночует бесплатно, с кем то возникает роман… О таких девушках всегда много говорят, и кажется, что их интимная жизнь и сердешные привязанности, протекают у всех на виду, но, на самом деле, они в большей степени, чем у кого бы то ни было, покрыты тайной: невозможно распутать хитрое сплетение сердешных дружб и привязанностей, с просто привязанностями и дружбами, да все это и не важно, важно совсем другое….
Кусочки из алининых мини-мемуаров:
«….Жизнь с Курехиным была сплошным праздником: то мы праздновали помолвку, то размолвку, то опять помолвку. Но замуж-то мне не хотелось еще: ведь я путешественница,провела десять лет на трассе - автостопом. Поэтому в нежнейший момент отношений уехала на Байкал с компанией. Обычное дело, когда люди расстаются и становятся друзьями. Но Сережа, единственный – никогда меня не простил. Более того, он заставил меня принять игру: быть в активной ссоре. Это значило - обязательная словесная дуэль на людях, где бы мы ни встретились, а пересекались мы постоянно. На одном из последних джазовых фестивалей "Осенние ритмы", я, пока никто не видел, шепнула: - Давай помиримся. - Нет, так импозантнее, - упрямо ответил Сережа. И мы вели свою игру до конца. Только потом вместо вербальной полемики - были его концерты с Поп механикой, и мои заметки в газете об этом…»
На заре нашей туманной юности Алина успела побыть курехинской романтической невестой. Не стала женой, вдовой не стала – эта счастливая и горькая доля досталось блистательной Насте.
Зато успела побывать замужем за одним из легендарных Дедушек Русского рока – Георгием Ардановским. (Может, за это и получила титул Бабушки? Нет, конечно за личные заслуги!)
«…Были случаи, когда дружба была единственным способом сохранить чистую взаимную привязанность: так было со Свиньей - панком Андреем Пановым, (до самой его смерти). Свинья - знамя русского Панк-движения. Но я знала и любила Свина, как Музыканта и Поэта, человека тонкого и благородного. н был блистательным собеседником - остроумным, изящным. Я старалась с ним встречаться, когда он был трезвым. Все феерические истории, перешедшие в фольклор или публикуемые в прессе, случались с ним пьяным, но я сразу определила: пьяный Свинья - мне не товарищ. И он это четко знал. …Мы ходили в Эрмитаж - я делала с ним интервью из цикла "Коллекция Эрмитажей…" Талантливый человек интересен во всем…»
Талантливый человек интересен во всем….
«…Однажды в Тарховке Юра Шевчук летней ночью пел у нас на даче. С открытой террасы его голос разносился до озера Разлив. Никто из соседей не пришел ругаться - дачники с удовольствием слушали песни, а ведь он только недавно приехал в Ленинград и его еще мало кто знал…» «… Один вечер в городе я забыть не могу. Юра пришел поздно, с друзьями и выпивкой. Сидели на кухне - мой ребенок уже спал. И вот Юра стал рассказывать о своем детстве в Уфе. Дело даже не в событиях, но он сумел погрузить в ту атмосферу, где он - маленький брат, среди старших, у которых своя жестокая жизнь, с опасностями, драками. Мир чужой,завораживающий. Я будто видела все сама - вплоть до теней от деревьев на тропинке. Сильный рассказ, жаль, что Шевчук не пишет прозу…» Ну, может еще и напишет, когда его окончательно достанет читать свои собственные биографии, написанные другими…
А сама Алина постепенно определилась в том, что ей интересно больше всего на свете, и не рано, но правильно выбрала свое призвание – искусствоведение. В ее жизни вообще многое случилось не рано – зрелое материнство, зрелое окончательное замужество.
А молодость: широко раскрытые глаза – нет, не пресловутая любовь к знаменитостям, другое – любопытство к чужому таланту. Умение этот талант распознать, увидеть, предсказать. Порою и взращивание Таланта.
Ковчег ее «квартиры без взрослых» – принимал на борт тонущих, заблудших в питерской ночи, бездомных, неприкаянных. Мечтателей – в Жильцы. В постояльцы – временно квартиры и навечно – души.
Окуджава когда-то написал о Пиросмани:
«…Он жизнь любил не скупо,
Да, видно по всему,
Но не хватило супа
на всей земле ему…»
Иногда, не так уж много требуется творцу, но без тарелки супа действительно не выжить.
– А вот готовить она совсем не умеет, разве ты не знаешь? Мы с Сережей – вынуждены всегда сами готовить. Курицу готовим. Картошку… Еще и ее кормим!
Знаю, знаю. То, что Алина не умеет и не любит готовить, факт общеизвестный. Девушка то она – общеизвестная.
«…Нет, я все умею. Ты не у тех спрашивала. Однажды я приготовила порядочный обед на всех – вплоть до компота. Чтоб знали и рассказывали. Это было где-то в середине 70-х…… А зачем мне готовить? Ну, всегда ж в доме кто-то находился, кто сготовит. Курехин с друзьями без конца жарили капусту – она тогда стоила по шесть копеек. Он называл это – пирожки с капустой без теста. Очень вкусно было! Африку в школе специально учили готовить, знаешь, как ловко яйцо о край сковородки разбивает для яичницы - блеск! Ну а мясо, как известно, способен только мужчина приготовить – я и не суюсь…»
Хороший набор поваров, что и говорить. А нынче значит, в поварах у Бедной девушки Алины ходит основатель Митьков – Шинкарев, то есть славная традиция продолжается.
Оказывается, творец запросто может и сам сотворить суп, но для этого нужно чтобы была у него кухня.
Кухня нужна. Ванная тоже. Тепло, уют. Художнику в его страстной раздрызганной жизни, когда трещина мира проходит через твое сердце, так особенно необходимо все это. Я ненавижу идею того, что андерграунд и грязь – это близнецы -братья. Андерграунд и бедность – о да, но грязь-то тут причем?
Бедный, еще в большей степени, чем богатый, нуждается в упорядоченном быте. Мне-то пришлось вблизи наблюдать быть таких зубров андерграунда, как Кузьминский и Хвост, свидетельствую – это люди, для которых очень важен чистый унитаз и чистое белье. Художник, со своим персональным Адом внутри – попадающий в бытовой Ад снаружи – гибнет…
«…А с Сашей Башлачовым мы ведь дружили и очень душевно. Ласково подкалывал, и в глаза друг другу смотрели. Его концерт у меня был - хороший очень, он у камина сидел. Даже звали они меня с Задерием в Азию с ними ехать, но я чего-то затусовалась в городе. Я ходила с ним, уже брюхатая, на его концерты на флэтах, он знал, какая мне песня очень нравится – смотрел на меня, когда и пел, и какую не люблю, тоже знал. До сих пор храню записку: я в дверях оставила: "Я гуляю". Саш-Баш пришел и на обратной стороне нарисовал смешно и написал: "Я тоже". И после рождения Сергия, когда все-все приходили смотреть купание младенца, он тоже был, шоколадку принес.Я его за несколько дней до конца встретила, кормящая тогда была, меня друзья куда-то отпустили ненадолго. Он грустно пуговицу мою покрутил, а я вся в полете: потом, потом, время будет, заходи… Бывало, он ночевал в столовой, а утром уходил тихо, закрыв дверь. Вот такой же образ у меня остался от его ухода насовсем - проспали, пока он был. А с женой и возлюбленной его я дружила с обеими. Они у меня ночь провели перед моргом, я черную одежду дала Насте, у нее ничего не было. Я не поехала – малышик тогда приболел…»
Такие вот дома-ковчеги, такие вот женщины. Что с ними происходит потом? Ну, обычно те, кто служит Матерью Терезой художникам – постепенно обретают коллекцию и с ней, неожиданное богатство. А подругам поэтов и рокеров – ничего такого не светит. Но невидимый небесный Морозко все же не дает этим настенькам пропадать. В Бабушку Русского рока Алину взял и влюбился папаша Митьков, художник и писатель Володя Шинкарев. Богатство не обрела, но Володя наконец увековечил на холстах прекрасный образ этой сказочной Бабушки-Девушки. Недавно была выставка «Портрет жены художника» в Русском Музее, и я с возмущением читала статью, о том какие же уродливые и нелюбимые жены попадались художникам. Алина полностью опрокидывает эту дурацкую теорию. Да и другие мои подруги, жены художников – тоже никак в нее не вписываются.
Теперь принято говорить о том, что вместе с Эпохой Кухонь, миновала эпоха любви к нищим художникам, поэтам и рокерам. Но это – очередное масс-медийное вранье. Так положено писать и так пишут. Накатывают километры строчек, о наступлении Тотальной Бездуховности, пытаются убедить общество в том, что все женщины нынче – хотят от мужчины денег и только денег. Это – неправда. У нынешних Бедных девушек разные вкусы и разные возможности. Некоторые по-прежнему хотят только лишь стихов и песен, а деньги сами умеют зарабатывать.
Вот прошлой зимой, я уговаривала одну милую барышню взять на постой сильно пьющего молодого человека, восходящую рок-звезду, большого, надо сказать, хулигана и дебошира. Он как раз пытался зависнуть по дружбе у меня в квартире, но я проявила настоящую дедовщину и твердой рукой скинула эти три наряда вне очереди, на более молодую и полную сил, представительницу племени Бедных девушек, мотивируя тем, что у меня скоро дембель, и мне таких трудных случаев – уж не положено. Конечно, свой пьяница-поэт и у меня имеется, но он уже совсем по причине зрелых лет. А девушке я говорила:
– Не бойся. Впусти его. Ничего он не разрушит в твоей жизни. Не убавит. Только принесет. Принесет, то самое сияние таланта, которое и потом после его ухода – останется в твоей жизни навсегда.
Так я говорила, да так все и вышло, по моему предсказанию. В сказках много чего случается: и драконы, и всякое там глодание медных хлебов и стирание медных посохов, и бабы-йоги и кащеи, вообщем, по сказкам – жизнь то выходит не сахар. Но важно помнить одно: у правильно сделанной сказки – конец всегда хороший.
– Она же до сих пор, как маленькая! Вот едем на дачу, они берут с Сережей, какие то прутики и начинают фехтовать друг с другом, прямо на станции, на глазах у всех! А мне стыдно! Взрослая женщина фехтует прутиком! Я делаю вид, что я с ними вообще не знаком … Ну что ты смеешься? Да ты сама такая же…
«…Юля, ты не поверишь, но недавно я начала заниматься фехтованием. Мечтала об этом всю жизнь. Рапира в руке, звон клинков! Короче, занимаюсь созданием Фехтовального клуба - для тех людей, которые хотят фехтовать. Заодно и выясним, сколько в Петербурге поклонников "Трех мушкетеров"…»
Ну вот, а еще пыталась сделать вид что Муза, а не Валькирия… конечно Валькирия! Чуть облегченный изящно-питерский вариант: вместо меча – шпага.
Алина продолжает свой полет, осеняя крылами мужа, сына…
А юным девушкам не следует бояться брать с ее пример. Полет – он и есть полет. НЕМНОГО СТРАШНО – НО ЗАТО ВЫСОКО…
ПРОФЕССИЯ
2007
Елена Пудовкина
ЗАЧЕМ ИСКУССТВОВЕДУ ШПАГА?
Наша сегодняшняя гостья – Алина Тулякова – по первому образованию – инженер, по второму – искусствовед. В Академии Художеств она работает методистом на факультете скульптуры и преподает студентам безопасность жизнедеятельности, а в свободное от работы время руководит фехтовальным клубом.
Обымать необъятное и сочетать несочетаемое – ваше основное призвание?
Если вы о БЖД, то я начала преподавать его, когда делать это стало некому – ведь студентам надо было прослушать этот курс и сдать зачеты. Тут и пригодилось мое первое образование: я смогла составить программу и написать необходимые тесты. Посещаемость занятий по этому предмету даже возросла.
А инженерили вы в какой области?
Инженером я была около года – проектировала прокладку кабелей для метрополитена. После ЛИИЖТа меня распределили в Ленгипротранс, но я быстро поняла, что не хочу этим заниматься, и уволилась при первой возможности. В Академии художеств я сначала была натурщицей, (кстати, наш нынешний декан лепил меня, будучи третьекурсником – эти скульптуры до сих пор здесь стоят), а потом стала научным сотрудником в отделе выставок. Уже поступив на факультет искусствоведения, я окончила в Эрмитаже курсы гидов и несколько лет проработала там. Тогда я начала писать статьи и стала первым искусствоведом-исследователем некрореализма. С тех пор сотрудничаю с разными журналами и газетами в качестве арт-критика.
Когда и почему вы взялись за шпагу?
Шпагу я впервые взяла в руки лет семь назад, но фехтование нравилось мне всегда. Когда я поняла, что заниматься им могут не только спортсмены, но и любители, то организовала Фехтовальный клуб и стала его председателем. (Занимаемся мы в помещении клуба «Старт»). У нас уже есть свои традиции. В воскресенье, предшествующее Дню города, мы в третий раз будем отмечать День фехтовальщика. На этот праздник в в Петропавловскую крепость съезжаются «рыцари» из многих клубов. Зрители тоже могут сразиться друг с другом в поединке – деревянные мечи и дубинки для этого уже заготовлены.
Как бы вы сами обозначили свою основную деятельность?
Больше всего я люблю делать то, что нужно людям, из этого все и произрастает. Сейчас я пишу диссертацию по архитектуре Санкт-Петербурга 19 века. Детально описываю старые дома, может, к каким-то из них удастся привлечь внимание и спасти их. Это в некотором смысле дань памяти моему учителю – архитектору Георгию Владимировичу Пионтеку. Чтобы перечислить все, что он сделал для города, не хватит газетной страницы: благодаря ему, у нас есть музей-квартира Достоевского, есть проект парка-музея «Человек и среда». Недавно в Петербурге прошли Дни Пионтека, завершившиеся «круглым столом», посвященным развитию нашего города. Пытаюсь в своей жизни равняться на него, он задал нам очень высокую планку…
С гостьей беседовала Елена Пудовкина
Добавить комментарий