Жданович Виктор Францевич о фехтовании

ФЕХТОВАНИЕ: ТУДА И ОБРАТНО

Введение.

Одним из парадоксов нашего «компьютерного» времени является расцвет исторического фехтования. В Европе и Америке люди берут в руки тяжелые мечи и ренессансные рапиры. И в России многие плетут кольчуги, выколачивают из металла шлемы, клепают доспехи и делают реплики мечей и шпаг. Они учатся фехтовать по старинным учебникам, по картинкам воспроизводя боевые приемы. Самодеятельные рыцарские турниры и бугурты собирают толпы зрителей. В то же время на престижных международных соревнованиях места на трибунах занимают только родственники и друзьями спортсменов.

История.

В 2015 году исполняется 300 лет «рапирной науке» в Петербурге. По указу Петра I фехтование впервые стало учебной дисциплиной в Морской академии, основанной в 1715 году. Более двухсот лет занятия фехтованием были обязательной частью хорошего образования в России.

С конца XIX века развитие Олимпийского движения и спорта дали новый стимул к развитию фехтовального мастерства. Безусловными фаворитами на международных соревнованиях вплоть до середины 1950-х годов были представители основных фехтовальных школ – Италии и Франции.

Дебют сильнейших российских фехтовальщиков на Олимпийских играх состоялся в 1912, но призовых мест наши мастера не заняли. Спортсмены из Советского Союзв впервые выступили на Олимпиаде 1952, но ни в одном виде программы фехтовальщики не смогли попасть в финальную шестерку.

В 2015 году – юбилей в истории отечественного фехтования – 55 лет олимпийской сенсации — первая олимпийская победа российского спортсмена.

Впервые за всю историю российского спортивного фехтования ленинградский рапирист Виктор Жданович стал победителем в личном первенстве на XVII Олимпийских играх 1960 года в Риме. Это была непревзойденная по убедительности победа : Жданович выиграл все семь финальных боев.

Двадцать лет эта победа оставалось неповторимой. И только в 1980 году рапирист Владимир Смирнов, вышел лучшим по подсчету уколов и получил титул победителя на Московской Олимпиаде, которую, правда, бойкотировали спортсмены более 50 стран.

Больше отечественные рапиристы в личных олимпийских турнирах не побеждали.

Вопросы. Такое ощущение, что искусство фехтования свернуло с вымощенной купюрами спортивной дороги и ушло путаться в старинном лесу.

Куда исчезла возбужденная публика, которая рукоплескала победе Виктора Ждановича? Где они – ценители тонкой рапирной игры и фехтовального диалога? Какова судьба искусства фехтования?

Первоисточник. За ответом мы обратились к трёхкратному Олимпийскому чемпиону, многократному чемпиону мира (1959, 1960, 1961, и 1963 годов), многократному чемпиону СССР, Заслуженному мастеру спорта СССР , кавалеру ордена Трудового Красного Знамени, выпускнику Государственного дважды орденоносного института физической культуры им. П. Ф. Лесгафта (Ленинград), экс-профессору Санкт-Петербургской государственной академии физической культуры, фехтовальщику-рапиристу Виктору Францевичу Ждановичу.

Мы узнали, что:

Французская школа фехтования родилась из боевого применения оружия. Боевые условия нужно было интерпретировать под практическое обучение. Это был еще не спорт, но уже учебное применение оружия. Преподавали такую рапиру, которая могла помочь не завоевывать медали на мировых первенствах, а спасти в реальном бою.

Вот приходит человек и говорит:

-Меня вызвали на дуэль на холодном оружии, мне нужно за два дня научиться так махать оружием, чтобы я спасся.

– Ну, раз уж ты своевременно не поинтересовался обеспечением своей безопасности, то одно из двух: погибай или не хами.

Фехтованию необходимо обучаться и для этого нужно упражняться.

Чисто спортивный поединок отличается от боевого применения. Захваты оружия противника — в старых учениках они есть, в спорте запрещены. Нельзя в спорте защищаться левой рукой. А в реальном бою не можно, а нужно. И со шпагой и дагой пофехтовать.Всякое может случиться. В реальном бою я буду применять все приемы, которые позволят мне выжить и победить. Если есть возможность уколоть противника в кисть руки — я лишу его возможности действовать также ловко как прежде. Есть возможность ударить его по морде — ударю, потому что это лишает его определенных преимуществ — будет осторожнее, не будет так нагло наступать. Что я буду брезговать, когда я один против двоих, троих которые нападают? Даже, если мне тяжело — я наклонюсь, возьму в горсть песочка и сыпану ему в лицо. Да, некрасиво. Но лучше умри честно? Не остановишь врага — сам ляжешь. Я буду применять все приемы, которые позволят мне выжить и победить.

Суть поединка всегда одна: задача уколоть, его задача – отбить.

Все основано на целесообразности – боевой и спортивной. Спортивное фехтование и боевое в принципе – это братья родные, из одного корня произрастали. Раз ты пришел заниматься в фехтовальный зал — это уже была спортивная борьба. Тут уже есть правила, есть этикет. И важно не нанести реальную травму своему партнеру, который с тобой просто упражняется.

Фехтование всегда — это бой не на жизнь, а на смерть. Забудете о том, что это бой — конец вашему фехтованию. В реальном поединке на остром оружии ткнуть, не защищаясь, не каждый рискнет. Или какой мозговой дефект надо иметь – мы оба умрем, но судья скажет кто выиграл. Обоюдные уколы сплошь и рядом в спорте.

Моим первым учителем был Булочко Константин Трофимович, яркий фехтовальщик и педагог, автор очень толкового учебника по фехтованию. Я учился фехтованию в 50-ые годы прошлого века. Это была личная инициатива семьи Булочко — набирали группу и обучали фехтованию. Это были не тренировки — это было обучение. Три раза в неделю. Они построили систему так: Контантин Трофимович приходил один раз в неделю на занятия, показывал новые приемы и действия — тему задавал. А Вера Григорьевна, его жена (она была чемпионкой страны в фехтовании на рапире), проводила два остальных занятия на эту тему.

Как знание азбуки от А-Я дает возможность писать романы — так старые правила давали весь классический алфавит фехтования. Придумывать приемы, защиты не надо, они все с XVIII века известны. В процессе схватки есть интепретация, противник заставляет думать, как выставить его в трудное положение.

Культура общения с человеком посредством оружия.

Это напрочь ушло, отсутствует в фехтовании. Нынешние фехтовальщики знают не всю азбуку. На моем уже веку поколений пять-шесть прошло. В фехтовании же срок жизни спортсмена не 70 лет —он вышел на спортивный результат, олимпийский цикл профехтовал — закончил. Вот 20 лет назад забыли пару букв, последние буквы — Ъ, Ь, Э, Ю, Я — не нужны; следующее поколение — еще забыло несколько знаков. И так далее, и так далее и так далее. И теперь знают четыре буквы.

Искусства нет — результаты есть.

Я занимался с ребятами, будучи главным тренером страны. Думал — вот я приду и всех научу, все им подскажу. Фехтовать красиво и дать спортивный результат можно, но учиться взаимодействовать сложно, надо много знать. В том числе знать историческое фехтование, ну не в чистом виде, а просто понимать историю. Но им этого не надо. Спорт сейчас ставит один приоритет — победу. Не ходят зрители смотреть спортивное фехтование? Да, не интересно! Когда два скорпиона друг против друга — ну какое искусство?

Фехтовать красиво или фехтовать результативно? Такие разговоры пошли после чемпионата мира 1955 года. В тот год была введена электрофиксация в соревнованиях на рапире. Кристиан д’Ориоля, четырехкратный чемпион мира в личном первенстве, своего противника колет, выигрывает схватку, а лампочки не горят. Потому что французская школа фехтования требовала нанесения укола с высоко поднятой гардой с опущенным концом. Визуально это видится как укол нормальный — проник в поражаемое пространстов и тронул. А с электричеством такой укол не фиксируется — сбоку прикладывается – нужен тычок. Потом д’Ориоля, конечно, прекрасно овладел этой новой техникой. Но тот чемпионат мира выиграл Йожеф Дьюрича.

Не в том суть — электрическое или неэлектрическое — это не главное, это только способ фиксации. Все это изменилось из-за того, что не очень подготовленное введение электрофиксатора дало возможность выйти вперед людям, трактующим фехтование не как искусство, а как способ достижения спортивных результатов. Дьюрича придумал такой фокус — контратака с наклоном туловища. Поражаемое пространство наклонено, и голова наклоняется, закрывает поражаемое пространство — попасть в него трудно.

Так появились люди со специалитетом.

Идея такая: развить какое-то супер качество, пусть оно будет и не совсем классические фехтовальное, но можно применять. У большинства он вызывает замешательство — он один такой, как с ним бороться неизвестно, в него не попасть. Так многие находили свою специфику. Против этого грамотный боец все равно найдет способы решения проблемы. Но я должен адаптироваться к тысячам таких самых разных манер. С одной стороны это хорошо, но с другой стороны – это плохо, потому что — фехтования-то там нет. Я не совершенствуюсь. Совершенствуюсь я только с теми людьми, которые проповедуют ту же самую концепцию, что и я.

Все думали:останется старое фехтование? Устоит оно или нет? То ли фехтовать надо как Дьюрича, то как д’Ориоля?

На Олимпиаде 1960 года были фехтовальщики разных стилей.

Но я вроде показал, что старое фехтование вполне жизнеспособно. Фехтовать на электрорапире можно. Можно фехтовать красиво и делать спортивный результат. Вроде такой толчок был снова. Случилось так — ярко, но не долго.

Поединок с Кристианом д’Ориоля. Этот бой уже ничего не решал, потому что по результатам титул чемпиона Олимпийских игр уже был завоеван.

Д’Ориоля – победитель двух предшествующих Олимпийских игр 1952 и 1956 годов, один из самых титулованных фехтовальщиков Франции, позднее был признан лучшим фехтовальщиком ХХ века.

Я знаю одно, что я дрался с бойцом, который проповедует ту же самую «религию» что и я. И д’Ориоля был даже в какой-то степени моим учителем. Не впрямом смысле наставником, но он был образцом для меня.

Свой титул я подтвердил, выиграв бой со счетом 5:3.

Когда-то фехтование сранивали с шахматами. Это напрочь ушло. Ушла культура общения людей с оружием. Уже нет никаких шахмат. Но вот другой пример – началась игра в шашки. Доска, на клеточках стоят белые и черные. Интересная игра, не шахматы, но все же много комбинаций. А есть игра — на той же доске, теми же шашечками, но «Чапаевцы» называется — щелчком шашки выбивать. Вот фехтование сейчас превратилось в «чапаевцев» — есть мысль в этом какая-нибудь? Хотя то же оружие, те же дорожки.

Молодых людей необходимо знакомить с законами общения с холодным оружием. Я преподавал фехтование в военном институте. Однажды был на дежурстве, а мимо идет полковник из руководства и заявляет:

– Фехтование — это такой анахронизм! Зачем на него 50 часов учебного времени отводится? Белые рубашки, белые костюмы, всякие поклоны там. Лучше бокс, самооборона без оружия.

Мне это слышать странно, тем более. что в армии все равно существует автомат с примкнутым штыком.

– Боец должен свое оружие выкинуть, чтобы грамотно схватиться в рукопашную?

Заниматься фехтованием — это правильное занятие.

Во-первых, фехтование — самый прикладной вид из единоборств. Приобретенные навыки могут спасти в опасной ситуации — это умение чувствовать дистанцию, разгадывать угрозу, мгновенная реакция. Во-вторых, это традиция владения холодным оружием, которой сопутствует культура обращения, этикет – их нет сейчас в реальном мире, но это живет в памяти людей.

Детям важно показать красоту фехтования. Нужно учить не спортивному фехтованию, а фехтованию вообще. Пусть это будет элементом дополнительного образования. Они должны получать удовольствие не от простого конфликта — драки на кулаках, а с помощью оружия по определенным правилам. По старым правилам.

И они должны там изучить все буковки от А до Я. А как они поэму потом будут слагать — это отдельный разговор. Не надо от спорта отодвигаться. Просто спорт должен начинаться с азбуки фехтовальной.

Можно долго общаться между собой в классическом направлении. Кто- то из них серьезно увлечется этим занятиям и скажет: я буду профессионалом, я теперь деньги платить за фехтование не буду, а буду фехтовать так, чтобы заработать деньги. И пойдет в спортивную секцию.

Взрослые могут заниматься до конца жизни и получать удовольствие от общения через фехтование.

Интервью брала Алина Тулякова
апрель 2015